Абсолютное большинство мировых религиозных учений в своей фундаментальной основе в том или ином виде исповедуют один общий постулат. Речь идет о несомненном признании наиважнейшего факта человеческого бытия: «после смерти жизнь продолжается».
Религиозный опыт людей, в течение долгих тысячелетий существования человеческой цивилизации придал этому утверждению силу очевидности и оно воспринималось человеком любой веры, как аксиома. Все языческие верования древности и великие магические цивилизации, последующие монотеистические мировые религии и более поздние конфессии и секты, самые экзотические культы и поклонения, все без исключения, выстраивали концепции своих учений и поведенческие модели жизни своих последователей исходя из непреложности и величия этого страшного факта – после смерти нас ждет новая жизнь.
Правда, надо упомянуть, что на рубеже XIX – XX веков случилась беда, появились симптомы нынешнего духовного вырождения человечества. Помрачившиеся в сознании некие представители «просвещенного» социума объявили, что «Бога нет». Чем была продиктована потребность в таком утверждении, хорошо объяснил Ф.М. Достоевский: «Если Бога нет, то все позволено». Результатом стала страшная история XX века, явившая невиданные ранее формы религиозного экстремизма в виде атеистической диктатуры. Не для кого не секрет, что идеологические формы духовной жизни советского государства имели все признаки религиозного культа. Результатом семидесятилетнего атеистического диктата в нашей стране стало полное отсутствие в народе подлинного религиозного знания и практики, что в свою очередь дает нам сегодняшнюю ситуацию устойчивого духовного вакуума. Мы можем даже говорить о новой форме молодежного атеистического экстремизма – всепоглощающего культа эгоизма, агрессивного гедонизма и аморальности.
При этом модель поведения, которое демонстрирует классический атеист сродни «политики страуса» и вызывает лишь глубокое сожаление, поскольку всем «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр.9,27), и «загробная» участь этого «заблудшего сына» будет ужасна. Этим замечанием мы ограничимся, поскольку предметом нашего исследования является сообщество людей верующих, то есть полагающих, что смысл жизни человека много шире, чем «поесть, поспать, повеселиться и исчезнуть навсегда».
Главный результат состояния веры, вывод, к которому неизбежно приходит каждый верующий, да и просто «человек разумный», состоит в том, что умереть придется непременно, и избежать этого страшного момента никому не удастся. В таком случае, следующим важным умозаключением станет утверждение того, что к этому событию надо готовиться заранее, поскольку качество грядущей «загробной» жизни, благополучие места нового пребывания, напрямую зависит от усилий, которые прикладывал человек в течение предыдущего, земного отрезка своего жизненного пути. Надо прямо сказать, отрезка хотя и короткого, и весьма утомительного, но при этом необычайно важного для того последующего волнующего момента определения нам нашего нового места пребывания «в вечности».
И конечно же, все наиболее значимые религии мира, в первую очередь монотеистические (христианство, ислам, иудаизм), говоря о месте пребывания души после смерти исповедуют сугубое разделение загробного мира. Это иноприродное пространство, невидимая нам до времени духовная реальность состоит из двух очень разных областей пребывания душ усопших, мест с принципиально отличным качеством жизни в них – из Рая и Ада. Дарованные Божественным откровением священные тексты и последующий духовный опыт с многочисленными случаями посещений, как небесных обителей, так и мрачных глубин преисподней на сегодняшний день дает весьма полную картину их сложного устройства. Мы можем говорить о существовании градаций или степеней, как блаженства, так и мучений, в посмертной судьбе человека в соответствии с определенном ему уровнем приближенности, либо к Престолу Божьему в Горнем мире («небеса»), либо к самым мрачным глубинам царства Князя тьмы («круги ада»).
Каждая религия дает свои наставления, предлагает свою «дорожную карту», как избегнуть адского наказания и достичь этих сияющих вершин «горнего мира», этих манящих райских обителей, где «нет ни болезни, ни печали, не воздыхания», где просто сам факт бытия, наполняет все твое существо нескончаемой радостью и счастьем.
И именно на путях решения этой задачи и таятся опасности больших ошибок. Традиционные религиозные учения во главу угла всегда ставят исполнение заповедей Божиих, то есть ежедневные усилия человека в борьбе со своими страстями, активное проявление любви к ближнему, нравственное и моральное совершенствование. Все это требует постоянного напряжения и самоконтроля, серьезных усилий самоограничения и аскезы. Путь благодатный, но весьма длительный. И тогда у некрепких в вере людей возникают мысли, а как бы этот вопрос решить быстро и радикально?
Поверхностное восприятие сути вероисповедания, не желание глубокого постижения высоких целей, которые ставит перед человеком данная религиозная система, в сочетании со слепой убежденностью в своей правоте, помноженной на гордыню и тщеславие порождает крайне опасную ситуацию. Так, например, традиционный ислам со своими пятью столпами-ритуалами нацеленными на воспитание в человеке высокого чувства Богоприсутствия, на построение на этой основе идеологии гражданской ответственности, на создание морально-нравственного стержня целостной и здоровой личности, оказывается «скучным», как сейчас говорят «не цепляет», и потому пассивно воспринимается в молодежной среде.
Надо сказать, что нечто подобное происходит и в традиционных христианских конфессиях, когда молодежь оказывается завлеченной в «харизматические» секты, где, по характерному отзыву посещающих эти собрания молодых людей, – все «круто и отвязно». Харизматические «гуру» гарантируют адептам яркие впечатления, состояния одержимости, с приступами хохота, катанием по полу и «говорения на языках».
Или другой вариант уклонения от подлинного пути христианина, который требует повседневного внутреннего труда, самоконтроля, борьбы со своими страстями, всего того, что входит в понятие «невидимая брань». Современный человек, даже, казалось бы, пришедший к вере, с трудом воспринимает эти духовные нагрузки, связанные с необходимостью обличения и исправления в первую очередь себя, а не окружающих. Он тяготится внутренней покаянной дисциплиной, призывающей искать корень всех проблем внутри себя, преодолевать скорби и разрешать жизненные конфликты исключительно путем самосовершенствования. Человеку привычнее и легче видеть причину своего дискомфорта в чем-то внешнем, обличать окружающих и стремиться изменить своего ближнего.
Через таких «христиан» в Церковь проникает «дух мира сего», разрушительный революционный настрой, митинговая культура и т.п. В этом случае враг ищется не внутри своей греховной природы, а вне ее. Таким образом, абсолютно второстепенные для решения задачи спасения души предметы начинают занимать центральное место в духовной жизни человека, отнимают все его силы, призывая на «непримиримую борьбу», то с «монастырским общежительством», то с «трехперстным крестным знамением», то с получением паспортов, то с ИНН, то со штрих-кодом на товарах…
Здесь же кроются истоки нынешних религиозных проблем на Украине. Гонение на священников Украинской Церкви Московского Патриархата, попытки захвата храмов, требования служения «на ридной мове», как рассказывают сами украинские священники осуществляются людьми не воцерковленными, весьма «условно верующими». Истинно верующие христиане ко всему этому «майдану» просто не могут иметь отношения по определению. Дух революции – есть дух мира сего и «князя тьмы», которые противоположны духу любви, добра, милосердия живущему в Церкви. Духовный мир христианина имеет абсолютно иную природу и не приемлет инородных вторжений.
Духовный инфантилизм возникший на территории некогда крепких мировых религий создает крайне благоприятные условия для появления суррогатных верований паразитирующих на тех или иных положениях традиционных вероисповеданий и последующих духовно-идеологических манипуляций со стороны различных внешних сил (тоталитарных и деструктивных сект, сепаратистских политических течений, радикальных террористических группировок и, конечно же, спецслужб заинтересованных государств).
Таким образом, становится очевидным, что главной причиной религиозного экстремизма являются интеллектуальная деградация общества и религиозное невежество, которые становятся катализаторами таких явлений, как извращенное толкование догматов веры, агрессивность по отношению к инакомыслию, нетерпимость к принципу свободы выбора, фанатичная жестокость и терроризм.
И тут на первый план, как раз и выходит та фундаментальная проблема всякой религии, с которой мы начали наш разговор – «жизнь после смерти».
В каждой монотеистической религии есть понятие мученичества за веру, которое считается высшим проявлением любви к Богу и ближнему, поскольку человек жертвует самым дорогим – своей жизнью. В исламе «шахид», в христианстве «мученик», в иудаизме «кадош» – с глубокой древности высоко чтятся как святые, принявшие смерть за веру. Вне всяких сомнений такое жертвенное служение Господь наградит, и дарует райские обители: «приидите, благословенные.., наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 26,34).
В традиционном исламе это понятие мученичества за веру подразумевало мученическую смерть на войне во имя Аллаха, смерть при защите своей веры, родины, чести, семьи. Но, увы, именно в исламе, это благородное понятие претерпело столь ужасную трансформацию, в корне изменив подлинный смысл подвига мученичества, и осквернив само имя «шахид».
Большое значение оказало на эти пагубные процессы трансформация понятия «джихад». Джихадом в исконном смысле является борьба со своими личными духовными или общественными социальными пороками (например, с ложью, обманом, развращенностью общества), или устранение социальной несправедливости и постоянное усердие в деле распространения ислама. Все это относится к, так называемому, большому джихаду (духовной борьбе), но есть и малый джихад или газават – (вооружённая борьба).
К сожалению в настоящее время акценты решительно поменялись. Анализ современных религиозных текстов с толкованием понятия джихад показывает, что «в 97% случаев речь идет о священной войне как о религиозном долге правоверных и лишь в 3% – о внутренней борьбе за нравственную чистоту».
Тем не менее, даже во время священной войны (газавата) Пророк Мухаммед в Коране запрещает мусульманам убивать женщин и детей. Более того, повелевает не трогать даже мужчин другой религии, если те «находятся в местах поклонения».
Человеческая жизнь с точки зрения ислама является неприкосновенной. Мусульманин обязан дорожить своей жизнью и жизнью других живых существ. Человек, незаконно отнявший жизнь у другого человека, приравнивается к убийце всего человечества. Тем не менее, образ «исламского террориста-самоубийцы», который осуществляет подрыв себя и других для того, чтобы попасть в рай стал некой неотъемлемой частью современного мира.
И это при том, что сами салафитские (по сути, вахабитские) толкователи Корана утверждают: «Самоубийца-бомбист не является мучеником и для него уготован Адский огонь».
Но, как мы видим, авторитеты богословия отходят на второй план, когда речь идет о больших деньгах и геополитике. Для достижения своих целей боевики-исламисты, выдергивая из контекста фрагменты Корана и произвольно трактуя их в угоду малограмотному населению мусульманских стран, или разочаровавшемуся в «западных ценностях» европейцу, стремятся максимально упростить, а подчас и ловко подменить великие истины веры. И тогда, человеку, который по определению, от рождения страдает в духовном поиске и ищет правды Божьей, предлагают невероятно высокую цель, – пожертвовать самым дорогим – жизнью своей во имя Аллаха. И вот, этот несчастный самоубийца-смертник начинает верить, что он истинный шахид, что таким образом он воюет с неверными, прославляя имя Аллаха. Главный упор в психологической (и психотропной) обработке делается на постепенное притупление защитных психологических сил организма, на внушение отрицания ценности жизни как таковой, бессмысленности «тянуть время». И предлагается «надежный вариант», – стоит только нажать кнопку на «поясе смертника», убив как можно больше женщин и детей и тогда все проблемы этой жизни закончатся, наступит вечное блаженство в райских обителях Джанны, где убийце уготована еда, питьё, прохлада, покой, роскошные одежды, вечно молодые супруги из райских дев и т.п.
Во время страшного теракта в Беслане в сентябре 2004 года, когда начался штурм, многие террористы занятые «важным делом» – срочным уничтожением заложников, тем не менее находили время позвонить своим родным, дабы вместе порадоваться удавшейся бойне и близкой смерти. В перехваченных спецслужбами разговорах звучали искренняя радость и поздравления (!) от матерей и близких, которые «гордятся настоящими воинами ислама», поскольку те, теперь непременно «попадут в Рай».
Так происходит ужасный обман верующих, страшная по своему цинизму подмена одного из основополагающих признаков истинной веры – мученического служения. Мужественное исповедание своей веры перед мучителями, стойкость даже до смерти и, как результат, наследование Райских обителей бесстыдно и кощунственно подменяется призывом творить тяжелейшие грехи и злодеяния с именем Божьим на устах.
Не будем даже обсуждать столь очевидный факт, насколько тяжким грехом является убийство невинных людей. Все Аврамические религии (христианство, ислам, иудаизм, бахаизм) восприняли в свои учения Десять заповедей Моисея (Декалог), где ясно сказано «Не убий» (Исх. 20,13), (в Коране: «Не убивайте душу, которую запретил убивать Аллах» (Аль-Ана’ам, 6,151)).
О каком Рае можно говорить, когда попираются прямые заповеди Божьи?
Но помимо убийства «неверных», террорист-смертник творит тягчайший грех самоубийства. Как в христианстве, так и в исламе самоубийство относится к деянию высшей степени богопротивному, и этому действию не предусмотрено даже механизма прощения. Это осуждение в вечности.
Причина такой исключительной строгости состоит в том, что человек нарушает целый комплекс постулатов бытия и веры: допускает в сердце отчаяние, то есть полное отрицание Божьего о нем промысла, заботы и любви. Он собственным решением лишает себя жизни, похищая таким образом право, которое принадлежит только Богу, давшему эту жизнь. Такой несчастный не будет отпет по христианскому обряду, его имя не будут поминать на заупокойных службах. В не столь давние времена самоубийцы хоронились за оградами кладбищ.
Кроме того, надо понимать, что человек пришедший к мысли о самоубийстве, в действительности, подводит в этот момент страшный итог своего долгого, греховного пути. Пути жизни без Бога, пути безудержного потакания своим страстям и похотям, в результате чего он оказался в непосредственной власти падших духов (бесов). Несчастный к моменту принятия страшного решения практически уже не властвует над собой. Этот механизм введения в тяжелейшее состояние одержимости бесами, надо сказать, идеально отработан этими жуткими тварями в течение тысячелетий и действует безотказно в отношении беспечного человека, живущего с единственной целью получать все новые удовольствия. Ни на миг нельзя забывать, что и днем и ночью идет неослабевающая борьба за нашу душу между силами света и тьмы. И самая убедительная победа сил бесовских, самая для них великая радость – это довести человека до самоубийства. Душа этого несчастного безоговорочно поступает в их полное распоряжение, увлекается в самые мрачные глубины Ада, для жестоких истязаний, в чем эти твари великие мастера.
Но если монотеистические религии твердо стоят на страже человеческих душ, не позволяя бесам завлечь их в сети служения своим страстям и оказаться увлеченными во Ад, то некоторые «духовные практики» Востока демонстрируют принципиально иное отношение к страшной трагедии самоубийства, вовсе не считая это проявлением религиозного экстремизма.
Так например, вся глубинная суть таких религиозно-философских учений, как буддизм и индуизм, может быть определена, как самоубийство растянутое по времени. Здесь проповедуется полное самоотрицание, самоумерщвление, стремление угасить волю к жизни, избавиться от всяких желаний. Не секрет, что буддийская идея о перерождениях снижает страх перед суицидом, примиряет человека с этой ужасной мыслью, обманывая наивных последователей теорией «реинкарнации»: «будет другая жизнь, будет другой шанс». Исходя из того, что мы говорили выше о христианском взгляде на эту проблему, легко можно вычислить рогатых авторов этих учений. Ибо, как говорили древние юристы Рима: «Cui prodest? Cui bono?» – «Ищи кому это выгодно».
Если коснуться отношения к этой проблеме в духовных практиках Китая и Японии, следующих в русле учениями синтоизма и дзен-буддизма, то самоубийство там, подчас, является обычным выходом из многих трудных положений. В Японской культуре «философия смерти» дзэн-буддизма была взята на вооружение самурайским сословием и доведена до своего логического завершения. В результате возник целый кодекс самоубийства, введший сложную систему правил и ритуалов.
Для традиционных российских религий такое снисходительное и «романтическое» отношение к этому важнейшему вопросу спасения человеческой души абсолютно неприемлемо. Самоубийство есть тяжелейшая духовная катастрофа, непросительный грех, и окончательный проигрыш в борьбе за наследование Царствия Небесного. Плюс ко всему сказанному выше надо подчеркнуть страшную окончательность приговора человеку совершившему этот преступно легкомысленный поступок. В этом действии, в отличие от всех иных случающихся в человеческой жизни грехов, автоматически отсекается возможность дальнейшего раскаяния в содеянном, возможность исправления положения через Божье прощение. Увы, но после смерти сразу предстоит Суд и изменить уже ничего будет нельзя. Все можно изменить только здесь и сейчас, в этой жизни. В этом и состоит величайшая ценность этого, краткого отрезка нашего бытия идущего от сюда и в вечность, который нельзя самовольно пресекать.
И когда придет время покинуть этот мир, мы оставив добрую память своим потомкам с миром отойдем ко Господу, Который, как любящий отец, встретит каждого у порога Рая, и спросит: «как жил, как старался, дитя Мое», и будут взвешены наши сердца. И от того, были ли мы верны духовному пути, завещанному нам нашими предками, насколько достойно пронесли свой жизненный крест, насколько стойко «держали удар», и не впадая в уныние и отчаяние, как бы не было нам подчас тяжело, не забывали проявлять к своим ближним любовь и милосердие, лишь от этого зависит наша загробная участь в «жизни будущего века».
Статья для Сборника учебно-методических материалов Министерства образования и науки Мурманской области
Просмотров (531)
