Крещенские купания имеют несколько явных источников своего происхождения. Символическими предшественниками являлись воспоминание о Крещении Господа и традиция ранних христиан в богоявленскую ночь совершать Таинство Крещения новообращённых. Кроме того, к христианским источникам данной традиции можно отнести и совершение в эту ночь в конце Божественной Литургии чина великого освящения воды. Сами эти христианские основания вовсе не вели к появлению купальной традиции, скорее наоборот.
Благочестие ранних христиан не позволяло ставить себя на одну доску с Богом и, поэтому, совершение пародийного омовения в Святую Ночь было для них невозможно. Крещальный смысл так же не мог стать прямым основанием для новой традиции, ибо Церковь всегда верила в неповторимость акта крещения («верую во едино крещение», как провозглашает Символ веры). Тем более не давал такого основания чин великого освящения воды, кровно связанный с Таинством Крещения и осмысляемый как утверждение освящения бытия через схождение Иисуса Христа в воды Иордана. Чинопоследование Великой Агиасмы прямо говорит нам для чего и как использовать получаемую святыню. Мы должны причащаться её (т.е. пить), кропиться сами и кропить свои жилища с глубочайшим благоговением и сбережением. Никакого купания этот чин не предполагает, ибо совершается исключительно в храме и только за Божественной Литургией. Итак, собственно христианские основания, если и имеются, то только как оправдание чего-то иного по своей природе и содержанию.
Это иное есть языческий контекст. Вторым, не менее мощным, элементом является стихия народных верований. Все древние народные религиозные представления включали в себя веру в воду как магический объект, посредством которого происходит соединение с духами (отсюда сказочные живая и мёртвая воды). Именно магическими и были у славян купания в холодных (мёртвых) водах. Язычник через погружение в воду соединялся с загробным миром, устанавливал связь с миром предков. Впоследствии, с принятием христианства и в условиях двоеверия, существовавшего на Руси до XV века, эта чисто языческая практика слилась с христианскими традициями и получила новый смысл.
Языческие зимние гуляния, связанные с культом мёртвых, стали святочными, но сохранили черты оргиастического характера с переодеванием в духов леса и образы загробного мира, с гаданием, доведением себя «до чёртиков» через винопитие, наконец, с нарушением христианского целомудрия. Понятно, что не один священник не допустит такого охальника к Причастию Святых Тайн, да и в храм не пустит как изменника вере Христа. Вот здесь и произошло слияние языческого погружения в «мёртвую» воду и представлений о Крещении Господне. Полуязычник-полухристианин, уже испытавший радость бытия во Христе, душой искал очищения от «святочного» осквернения, но так как средневековые церковные правила не позволяли ему этого сделать, он опять прибегал к магии, осмысляя ночное купание в проруби как новое «крещение во оставление грехов». Чем меньше оставалось языческого в этой традиции, тем больше народ осмыслял её как нечто свойственное христианству.
При этом позиция Церкви вплоть до начала ХХ века оставалась отрицательной к подобному смешению двух разноприродных традиций. Например, в «Настольной книге священнослужителя» мы читаем следующее: «…В некоторых местах существует обычай в этот день купаться в реках (купаются в особенности те, которые на Святках переряживались, гадали и проч., суеверно приписывая этому купанью очистительную силу от этих грехов). Такой обычай нельзя оправдать желанием подражать примеру погружения в воде Спасителя, а также примеру палестинских богомольцев, купающихся в реке Иордане во всякое время. На востоке для богомольцев это безопасно, потому что там нет такого холода и таких морозов, как у нас. В пользу такого обычая не может говорить и верование в целебную и очистительную силу воды, освящённой Церковью в самый день крещения Спасителя, потому что купаться зимой значит требовать от Бога чуда или же совершенно пренебрегать своей жизнью и здоровьем».
В конце советского периода произошло смешение в сознании обывателей (да и части священства) традиционной для церкви Агиасмы и крещенского купания, в следствии чего в сознании многих ныряние в прорубь получило положительную оценку. Ещё больше надежд священнослужители стали связывать с купанием, когда это явление стало массовым, возникла долгожданная иллюзия «победы Церкви» в мире сём. Однако с середины 2000-х годов наметилось возвращение значительной части епископата и профессиональных богословов к пониманию сомнительности подобной практики…
иеромонах Никодим (Коливатов)
Просмотров (662)
