Православный женский журнал «Славянка», №3(63), май-июнь 2016 г.
Рубрика «Гость номера»
Соборность Церкви – в единстве
ЧЕЛОВЕК, ОСОБЕННО РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ РАВНОДУШЕН КО ЗЛУ – К НАСИЛИЮ, БЕЗБОЖИЮ, ЧУЖОМУ ГРЕХУ… НО НАМ ТАК ЧАСТО ХОЧЕТСЯ СПАСТИ ВСЕХ ВОКРУГ, ЧТО МЫ ПОДЧАС ЗАБЫВАЕМ О СПАСЕНИИ СОБСТВЕННОЙ ДУШИ. ЧТО ЖЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ УГРОЖАЕТ НАМ И НАШЕЙ СТРАНЕ? ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ВОИНОМ И КАК СЕГОДНЯ ИСПОЛНЯТЬ СВОЙ ДОЛГ ЛЮБВИ? О ЖЕРТВЕ ЦАРЯ-МУЧЕНИКА, О ДУХОВНОЙ АТМОСФЕРЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ, О СВОЕМ ПУТИ К БОГУ И ЦЕРКОВНОЙ ДИСЦИПЛИНЕ РАССКАЗАЛ ПОТОМСТВЕННЫЙ ВОЕННЫЙ МОРЯК, ЧЛЕН СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ, КАНДИДАТ БОГОСЛОВИЯ, ЕПИСКОП СЕВЕРОМОРСКИЙ И УМБСКИЙ МИТРОФАН (БАДАНИН).
Ваше Преосвященство, расскажите, пожалуйста, о своем детстве, о родителях, о корнях.
На мое детство решительным образом повлияло само место моего рождения. Это Санкт-Петербург, Английская набережная, дворец великого князя Михаила Александровича, во флигеле которого я, собственно, и родился. Дело в том, что мой прадед после двенадцати лет службы на Императорском флоте был приглашен стать управляющим этого дворца. И с одной стороны, мое детство – это атмосфера живых преданий о той ушедшей навсегда России, о лучших ее людях, и бесконечные воспоминания родственников, а с другой стороны – это постоянный, неистребимый страх и еженощное ожидание ареста семьи, как «царской прислуги», и расстрельной статьи УК 58-10. Обо всем этом я рассказал в книге «Икона Великого князя». Это родословная по линии матери.
Родословная по линии отца – это вологодская патриархальная деревня, чистые, подлинные российские края. Отец – участник войны, капитан 1 ранга, подводник. Человек бесконечно преданный морю и настоящей морской работе офицера. В этой всецелой преданности офицерскому морскому братству он воспитал и нас с братом. Правда, запретив идти в подводники – слишком много дорогих ему людей он потерял в авариях и катастрофах послевоенного подводного флота. Так что мы с братом командовали надводными кораблями.
Как укреплял Вас Господь во время военной службы на Северном флоте?
Как известно, в те годы богоборческого диктата офицером, командиром мог стать лишь коммунист. Поэтому мое воспитание было выдержано в атеистическом духе. Но понимание присутствия Божественной Силы во мне жило неистребимо и, надо сказать, постоянно, с раннего детства поддерживалось часто посылаемыми испытаниями и критическими ситуациями и очевидным решительным вмешательством этой некоей чудесной Божественной Силы.
Наиболее ярко это проявилось осенью 1984 года во время тяжелого шторма в Северной Атлантике, когда положение корабля дошло до критического, и неумолимо нарастала угроза его гибели. Я уже рассказывал в каком-то интервью эту историю, и потому не буду вновь вспоминать подробности. Скажу одно, именно в эту кошмарную ночь у Фарерских островов я задал себе важнейший вопрос жизни: «Весь экипаж сейчас смотрит на меня и надеется, что я приму необходимые решения, отдам своевременные команды, изменю ситуацию и спасу наш корабль. Но я ведь не Бог, и сам-то я на Кого надеюсь?» Тогда я впервые обратился к Богу, дал Ему некие обещания и испросил помощи. Угроза гибели миновала, мы благополучно пережили эту ночь и вошли в Балтийские проливы.
Расскажите, пожалуйста, как Вы стали монахом?
Выбор монашеского пути для меня означал высшую степень покаяния за безбожную жизнь прошлых лет. Решительный шаг был совершен благословением архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Его благословение явилось для меня неожиданностью, и первоначально воспринималось с очевидным трудом, не говоря уже о исполнении. Вообще-то я приехал в Псково-Печерский монастырь за благословением на венчание. В течение недели старец не давал мне ответа. Это было удивительно и, в общем-то, для него нехарактерно. Помню, его келейница удивлялась: «Не знаю, почему батюшка молчит… Странно, не хочет вам давать ответ почему-то».
Все это время я жил и трудился в монастыре. Сейчас понимаю, что, наверное, отец Иоанн взвешивал свой ответ в сердце и ждал воскресенья, чтобы помолиться за Литургией. После Литургии он вышел и дал мне ответ – что он благословляет меня на принятие монашества. Можно представить, каким было мое возвращение в семью. Но, тем не менее, супруга сумела мужественно принять это благословение. Мы остались в очень добрых отношениях. Конечно, предполагалось наше обоюдное согласие на постриг. Но на монашество она не решилась и осталась в миру. Пока не решилась.
Владыка Митрофан, Вы активно пишете книги, и не только о Кольских святых, но и другие духовно-патриотические и исторические труды. Что заставило Вас недавно написать книгу «Правда о русском мате»?
Признаюсь, книга «Правда о русском мате» явилась итогом моих долгих размышлений на эту тему. Я с детства страдал от этой словесной агрессии и в школе, и на улице, но все же в наше время было много ребят, которые так же, как и я, воздерживались от этих скверных слов. Поступив в Военно-морское училище, я по-прежнему никогда не матерился, но там я уже выглядел неким диковинным экземпляром. Мат там был нормой. Хотя, надо признать, что эта моя «странность» помимо недоумения вызывала у моих сослуживцев и очевидное уважение.
Отслужив 26 лет в ВМФ СССР, я, наверное, был там единственным военнослужащим, который не допускал этих скверных слов. В бригаде противоминных сил в городе Полярном, где я служил командиром корабля, когда кто-то из офицеров в своем рассказе хотел особо подчеркнуть небывалую сложность и напряженность имевшей место ситуации, то мог ввернуть: «Там такое творилось, что даже Баданин матерился!» То есть происходило нечто невероятное, из ряда вон выходящее.
Мат и сегодня является обычным языком общения, можно даже сказать фоном, на котором разворачивается повседневная жизнь в армии и на флоте. Эта словесная зараза была занесена в армейскую среду после революции специально и сознательно, и в дальнейшем очевидным образом культивировалась, как отличительный признак рабоче-крестьянской армии. Да и в советское время это грязное сквернословие среди военных всячески поощрялось и романтизировалось «в пику» манерам «их благородий господ офицеров» царской армии.
В те времена, когда Церковь непосредственно пребывала в войсках и любое боевое и повседневное дело, да и каждый ратный день, начинались и заканчивались молитвой, гнилому слову просто не находилось места. Человек боялся грешить и делом, и словом.
Сейчас, когда в армию и на флот возвращается подлинная христианская духовность и возрождается институт военного духовенства, проблема борьбы с этим злом становится чрезвычайно актуальной. Атмосфера мата есть очевидный барьер, сознательно поставленный идеологами безбожия, дабы не допустить возникновения веры, благочестия, душевной чистоты и, главное, – молитвы. Потому как, в сакральном смысле, мат есть антимолитва.
Если христианская молитва служит цели призвать на молящегося благодать Святого Духа, получить помощь от Господа и защиту Ангела-хранителя, то матерные выражения эту силу Божию, Ангела-хранителя отгоняют, притягивая к человеку силы бесовские, призывая падших ангелов. Это и понятно, поскольку бесы притягиваются грязью словесных нечистот, питаясь энергией греховных страстей падшей человеческой природы. Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, – заповедует нам апостол Павел и далее поясняет, – не оскорбляйте Святаго Духа Божия, Которым вы запечатлены в день искупления (Еф. 4, 29). То есть не лишайте себя той помощи, которую получили в Таинстве Крещения.
Раньше на Руси мужчина всегда являлся воином. Воинская повинность была обязательна, и воинская служба была непременным периодом в становлении мужчины. Сегодня желание молодых людей пойти в армию или пройти обучение в воинских заведениях вызывает искреннее уважение, а подчас удивление и непонимание. Как, на Ваш взгляд, современная армия может помочь в становлении молодого человека, как личности?
Путь воина, путь защитника – это особое избранничество от Бога. Это призыв к очень высокому служению, каких не так много на земле. Именно об этом слова Господа: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин. 15, 13). Но здесь необходимо и одно важное условие. Всякий, кто выбрал себе путь профессионального военного служения, – без колебаний должен принять в свое сердце и обязательное условие этого выбора – постоянную готовность умереть. В этой «постоянной готовности», в ощущении «передернутого затвора и взведенного курка» сокрыта вся моральная тяжесть воинской службы. Именно здесь истоки того изнуряющего внутреннего напряжения и подчас непомерной нагрузки, неотступно лежащей на военном человеке. И это условие абсолютно и непременно. Ибо если нет этого «согласия на смерть», то человек не состоялся, как воин, как защитник, и, более того, он не родился для вечной жизни. Внешне на нем может быть одета военная форма, но по своей сути он «пустоцвет».
Вся суть учения Церкви в вопросе защиты Отечества зиждется на понимании того постулата, что тот, «кто положил душу свою за друзей своих» особо любим и угоден Господу. Тот, кто выполнил приказ, не изменил присяге, не предал друзей и, не цепляясь малодушно за «привременное бытие сие», отдал свою жизнь, непременно наследует Царствие Небесное. При этом даже не важно, что он лишь «просто» поднялся из окопа в атаку и тут же «принял пулю на вздохе». Или «просто» продолжал служить Родине, выполняя свои обязанности в жутком ледяном мраке аварийного отсека беспомощно лежащей на дне подводной лодки.
Это и есть «просто» быть русским воином, «просто» любить родную землю, свое Отечество, «просто» не испоганиться сердцем в этом грешном и жестоком мире и «просто» «положить душу свою за други своя»…
Владыка, День Победы, как известно, праздник светский. Какое духовное значение он может иметь для православных верующих?
Работая с военными и раскрывая смысл событий истории нашей великой страны, я всегда стараюсь донести важную мысль: наша победа в Великой Отечественной войне при большевистском богоборческом режиме произошла не благодаря ему, а вопреки тому атеистическому воспитанию, что столь агрессивно внедрялось в души людей в те годы.
Надо помнить, что основу нашей армии, вступившей в 1941 году в схватку с мощнейшей армией мира, составляло крестьянство, жители наших тогда еще бесчисленных сел и деревень. Все дело в том, что до активного начала создания колхозов, то есть до 1932 года, в селе реально ничего после революции не изменилось. И тому есть свидетельства. Почти четырнадцать лет я провел в поморских селах на берегу Белого моря. Еще застал и беседовал со многими древними бабушками, моими прихожанками. И они однозначно свидетельствовали, что до начала насильственной коллективизации им было абсолютно все равно, что там, в столицах, происходит, какая теперь там власть. «У нас, – говорили они, – как были храмы, так и оставались. Как мы исповедовались, так и исповедовались. Причащались, крестили детей. Что происходило где-то в столицах, мы узнавали из газет. Приезжали к нам какие-то пропагандисты, лекторы, были избраны люди в сельсовет, но радикально ничего не изменилось».
И действительно, большинство новомучеников в тех рыбацких селах пострадали после 1932 года. До этого периода основная масса людей в России оставались воцерковленными, и не были отлучены от Церкви. И следует напомнить, что именно это поколение пошло на войну. Войну выиграли люди, которые либо родились до революции, либо были воспитаны в дореволюционной традиции, которые Бога знали, а некоторые исповедовались и причащались.
Я беседовал со своим тестем, полковником, который всю войну прошел комбатом. Он однозначно говорил: конечно, никто не шел в бой за партию или идеалы коммунизма. Перед атакой вспоминали Господа и просили: «Спаси и сохрани!» И надеялись, что будет, как в той песне: «Если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой». Такой была суть духовного состояния нашего воина даже во времена советского безбожия. Понятно, что было и поругание, и богохульство, и атеистическая пропаганда. Но когда вставал вопрос о жизни и смерти, то человек обращался к самим основам своего мировоззрения – а они всегда оставались православными, христианскими.
Поэтому можно смело говорить о произошедшем в 1941-1945 годах глобальном противостоянии между силами света и силами тьмы. И та непомерная жертва, что была принесена во спасение нашей Родины – сейчас есть наше величайшее сокровище. И наше единство с этими миллионами погибших тогда воинов-героев – величайшая духовная сила, на которой возрождается Россия.
Ваше Преосвященство, как Вы можете оценить духовную атмосферу в России сегодня?
Духовная атмосфера в России сегодня остается богоборческой. Та беда, которая случилась со страной в конце XIX-начале XX веков и проявившаяся как помутнение сознания множества людей, как прельщение бесовское, следование утопическим лозунгам и подмена жизненных ценностей, да, в конечном счете, и лишение человека смысла бытия, по-прежнему довлеет над русским народом.
Казалось бы, нынешнее «время благоприятное» открывает нам замечательные возможности по возвращению христианских принципов и ценностей в духовную жизнь народа. Однако мы ничего решительно не изменим, пока сами окончательно не освободимся от ядовитого дурмана безбожного XX века. Особенно от революционного, мятежного, митингового духа. И уверяю вас, это далеко не простое дело, если повнимательнее присмотреться к себе и к своему внутреннему настрою.
Церковная дисциплина, как правило, не позволяет выступать с критикой отдельных деятелей священноначалия. Но, соглашаясь с деяниями таких деятелей, священник вызывает у своей паствы смущение, которое может перерасти в недопустимое недовольство. Как нам, простым верующим, относиться к тем деяниям священноначалия, которые в какой-то мере выражают несогласие со святоотеческим наследием, церковным Преданием?
Этот вопрос напрямую связан с предыдущим моим ответом. О тяжелом наследии духа XX века, все еще довлеющим над нами.
Нам очень не хочется, нам крайне тяжело заниматься борьбой со своими серьезными духовными проблемами, со своими тяжкими и многими грехами. Не настроены мы горько поплакать о глубочайшей, укоренившейся в самой нашей природе греховности и признать, наконец, спасительную мудрость слов великого старца: «Спаси себя, и вокруг тебя спасутся тысячи». Это о том, когда вместе с нашими победами над собой все вокруг станет меняться, и вдруг исчезнут «смущение» и «недопустимое недовольство» и появится удивительное «согласие со святоотеческим наследием, церковным Преданием»…
Нам очень нравится, поскольку это привычнее и приятнее, заниматься недостатками других. Ведь от них же, от других деятелей, таких нехороших, исходят все наши проблемы. Не от нас же, любимых и правильных…
Казалось бы, в нашей стране православная вера переживает подъем. Все больше молодежи приходит в Церковь, строятся новые храмы, и на 80% наш народ является православным. Однако совершенно свободно и агрессивно действуют храмоборцы, неоязычники, сектанты… Оккультные идеи и практики активно внедряются во все сферы жизни – в кино, телепередачи, компьютерные игры, рекламу, досуг, физическую культуру (занятия йогой), различные психологические тренинги… Как распознать их и защитить себя и своих близких от духовной опасности?
Честно говоря, у меня не столь оптимистичная оценка относительно «подъема православной веры» в нашей стране. Происходящее сейчас возрождение, этот удивительный момент в нашей истории, на мой взгляд, проходит под девизом известного пророчества: «На короткое время». То благоденствие Церкви, которое мы ныне имеем, – не наша заслуга, и зиждется оно на крови новомучеников Церкви Русской, и оно нам дано в качестве аванса. На долго ли его хватит?
Вопрос состоит в том, какое отношение эта святая мученическая кровь имеет к ныне живущим людям? Принимает ли народ страны в целом этот подвиг, чтит ли его носителей, эти святые имена? Отнюдь. Подвиг царя-мученика по-прежнему не признается большинством населения страны. Название станции «Войковская» всем по душе. Ни одной улицы в честь погибших за веру не названо. И труп палача все также лежит на святом месте в сердце России.
Что же касается упомянутых в вопросе духовных опасностей, то они действительно существуют. И, безусловно, оккультные практики неоязычества должны находиться в центре нашего внимания, особенно в силовых структурах, где сейчас они являют наибольшую опасность.
Но вновь хочу обратить внимание на то, что все это – последствия той «духовной пустыни», которую оставили богоборцы страны советов, и эта «оккультная опасность» много меньше, чем все последствия безбожия в России. Она менее опасна, чем прельщение нашего народа лукавыми лозунгами о достижении «рая на земле», когда бог их чрево, и слава их – в сраме, они мыслят о земном (Флп. 3, 19).
Как известно, все оккультисты, язычники, экстрасенсы хотя бы признают существование духовного мира, в той или иной степени знают его законы, и поэтому здесь есть площадка для диалога и миссии, тогда как коммунисты, атеисты и прочие ученые-материалисты смотрят на тебя пустыми глазами непримиримого врага, и дай им опять «диктатуру пролетариата», чтобы кровавый XX век повторился снова.
Владыка Митрофан, в последнее время все чаще появляется обеспокоенность об отношении священноначалия к народу Божию. Большие проблемы в церковной среде и духовной жизни решаются на Архиерейском Соборе, при этом в стороне остаются миряне. Создается впечатление, что мнение мирян не важно для православного священноначалия, ведь за двадцать пять лет так и не был созван Поместный собор с участием священников и мирян. На нем можно было бы определить отношение Церкви ко многим явлениям в жизни общества. Какова Ваша позиция по отношению к последним событиям в церковной жизни?
Вы меня простите, но мне, как в прошлом профессиональному военному, по сердцу принцип единоначалия. А как христианину мне по душе идея монархического устройства мира по образу устроения Царствия Небесного.
И вообще мне видится странным и опасным предложенное противопоставление. Архиереи – это ведь не какие-то инопланетяне, захватившие власть в Церкви, а те же избранные чада Церкви, иные из них – недавние миряне, и при этом получившие дары Святого Духа. Я, к примеру, был мирянином пятнадцать лет назад. Многие священники моей молодой, растущей епархии (почти половина) были мирянами полгода-год назад. И что же теперь, мы все сразу позабыли мнение церковной среды, мирян, народа Божиего, стали «иностранными агентами» и проводим враждебную Церкви политику?
Недоверие своим архиереям – это беда, разрушающая Церковь. Это сладкая мечта князя тьмы: поражу пастыря, и рассеются овцы (Мф. 26, 31).
Ваше Преосвященство, Ваше пастырское напутствие читателям журнала.
Призываю всех, кто встал на путь спасения своей души, сосредоточиться на самой сути этого делания и не увлекаться политикой, сидя в интернете. Всегда помните, что на Суде Божием, который для каждого очень близок, ни одного вопроса о том, «что там делали Обама с Путиным?» или даже «что там делал Патриарх?», вам задано не будет. Каждого спросят: «Как ты лично жил? Как прощал ближнего и даже врагов, как молился об обижающих, как плакал о бездне своих грехов и успел ли принести покаяние?..» Не теряйте драгоценное время в мятеже мира сего – оно так неумолимо коротко.
Беседовала Нина Рядчикова
Просмотров (664)
