Сретенская церковь в 1887 году.
В следующем году, 18 июня 2016 года Трифонов Печенгский монастырь будет от-мечать годовщину своего возрождения в 1886 году. В этой связи мы публикуем статью, посвященную первому настоятелю возрожденной обители иеромонаху Никандру (Чува-тину). Имя отца Никандра на сегодня является связующей нитью между Кольским и Крымским полуостровами, между Печенгским и Балаклавским монастырями. Думается, что связь между этими двумя святынями Крайнего Севера и Юга России в дальнейшем будет укрепляться и предстоящее празднование придаст ей новое историческое звучание.
Игумен Никандр (Чуватин) – первый настоятель возрожденного Печенгского монастыря.
Игумен Никандр (Чуватин)
Отец Никандр (в миру Чуватин Николай Андреевич), родился в 1839 году в городе Слободском, Вятской губернии в купеческой семье. Образование получил домашнее, и окончил курс в уездном училище.
Восемнадцатилетним юношей Николай уехал жить в Соловецкий Спасо-Преображенский монастырь. Через год, в 1858 году, был определен в послушники Соловецкой обители.
В 1872 году, когда послушнику Николаю исполнилось тридцать три года, он был пострижен в монашество с именем Никандр. Вскоре состоялось рукоположение в иеродьякона. В 1876 году отец Никандр сподобился и священнической благодати.
В 1879 году указом Московской Святейшего Правительствующего Синода Конторы определен к исправлению должности ризничего монастыря и утвержден членом Учрежденного собора. Все последующие характеристики отца Никандра неизменно отмечают: «Смирен, честен, занимается делом усердно»
В 1886 году на отца Никандра возложили ответственное послушание – возродить основанный в XVI веке преподобным Трифоном Печенгским монастырь на реке Печенге, близь с границей с Норвегией. Указом Святейшего Синода № 930 от 12 марта 1886 года он был назначен строителем вновь восстанавливаемого Трифоно-Печенгского монастыря.
Попытки возродить обитель на Печенге, этот самый северный в мире монастырь, предпринимались неоднократно и ранее. Монахи Соловецкого монастыря дважды, в 1824 и в 1867 годах пытались основать скит у могилы преподобного Трифона Печенгского. Но безуспешно, видно, не было на то Божьего благоволения.
Архимандрит Соловецкого монастыря Мелетий (Шергин), Архангельский губернатор князь Голицин Н.Д., русский консул в Норвегии Островский Д.Н., протоиерей Георгий Терентьев и другие не равнодушные к судьбе обители люди пожелали на месте принять окончательное решение о месте возрождения обители. В августе месяце 1886 года ими была осмотрена территория в районе реки Печенги. Нужно было понять, где возрождать обитель: в изначальном месте в верховьях реки «при Сретенской приходской церкви, где почивают мощи преподобного Трифона» или «близь вершины Печенгской губы, против реки Княжухи, где некогда существовал монастырь Святой Троицы». Первое предложение было высказано бывшим преосвященным архангельским епископом Серапионом и подтверждено сменившим его епископом Нафанаилом, на втором настаивал Комитет общества содействия русской промышленности и торговли.
Начало монашеской жизни. Старое русло реки Маны у Сретенской церкви.
При осмотре места древнего монастыря, там, где река Мана впадает в реку Печенгу, было высказано единодушное мнение – монастырь необходимо восстанавливать здесь, в этом пустынном, но святом месте, у могил преподобного Трифона и его убиенных учеников Ионы и Германа, на подлинном месте «Печенгского первоначального» лопарского монастыря. Это заключение и было утверждено Святейшим Синодом.
И вот, в мае 1886 года, шесть Соловецких иноков во главе со строителем иеромонахом Никандром, во исполнение Указа Святейшего Синода от 12 марта 1886 года, убыли из своей обители в сторону Норвежской границы. В заповедных местах подвигов преподобного Трифона Печенгского под руководством отца Никандра началась новая жизнь: «5 июня 1886 года я Строитель, с приехавшей братией, отслужил перед ракой угодника Божия первый молебен и у гробниц мучеников – панихиду об упокоении братии Печенгского монастыря. 8 июня отслужил Божественную литургию в Сретенской церкви»[1].
«В июле 1887 года братия монастыря уже разместилась на жительство в новом, на десять помещений корпусе. Старую Сретенскую церковь, насколько возможно, поправили, стены внутри обшили тесом и поставили чугунную печку, вставили в окна новые рамы, заменили косяки. Поновлен был иконостас, расчищены святые иконы. Был сделан ремонт и с наружной стороны церкви. К 1889 году провели дорогу к устью Печенги по старой пешеходной тропинке. Хотя и с неудобствами, но появилась возможность доставлять грузы»[2].
Осенью 1886 года настоятель отец Никандр сообщал: «Братии уже собралось 15 человек, жизнь начинает устрояться по уставу монашествующих Соловецкой обители»[3].
В этих трудах и молитвах спокойно прошли первые три года возрождения обители.
В 1889 году, помощник управляющего канцелярией Святейшего Синода господин Керский С.В., производя ревизию в Соловецком монастыре, изволил проехать и к возобновляемому Трифоно-Печенгскому монастырю.
«Проницательный ум Сергея Васильевича, видя малоуспешность и трудность возобновления обители в этом пустынном месте, усмотрел, что для руководства этим делом нужен человек ума широкого, воли закаленной, энергии неутомимой…»[4].
Игумен Никандр с братией Балаклавского монастыря
В результате строитель Никандр, Указом Синода от 1 сентября 1890 года, был назначен исполнять должность настоятеля старинного Балаклавского Свято-Георгиевского монастыря, что в Крыму. Этим же указом настоятелем Трифоно-Печенгского монастыря назначался «молодой, энергичный», сорокалетний иеромонах Ионафан (Баранов), ранее бывший строителем Савватиевского скита на Соловках.
Вскоре, 28 октября 1890 года в церкви Двенадцати апостолов СПб Духовной академии Преосвященным Антонием Выборгским иеромонах Никандр был возведен в сан игумена с возложением набедренника и палицы. После чего отец Никандр убыл в Крым.
Игумен Никандр вступив в должность настоятеля Свято-Георгиевского монастыря, перенес в его повседневную и богослужебную практику ряд положений Соловецкого монастыря, в частности, неусыпное чтение Псалтири с поминовениями. Молитвословие совершали в пещерном Рождественском храме шесть избранных настоятелем монахов-старцев, которые сменялись каждые два часа по призыву колокола. В результате поминальные записки о здравии и упокоении братия стала получать по почте со всей России.
Вскоре после прибытия в Балаклавскую обитель отец Никандр, изучив уникальную древнюю историю этого святого места, предложил начать подготовку к празднованию приближающегося 1000-летия Георгиевского монастыря. Безусловная глубокая древность этого уникального по красоте и благодатности места была общеизвестна, но при этом точной даты основания крымской иноческой святыни не сохранилось. Достоверное документальное свидетельство существования монастыря относится к XVI веку, в котором об обители говорится, как о древней и широко известной. Как справедливо заметил авторитетный специалист по истории Крыма А.Л. Бертье-Делагард: «определенное тысячелетие существования какого-либо монастыря дело редкое, а в России (кроме Кавказа) даже и вовсе неимоверное»[5]. Безусловно, установление столь ранней даты возникновения этой святыни, во многом основанное на устных преданиях, потребовало от отца Никандра смелости и решительности. Тем не менее эта идея была принята церковной полнотой. Объявленное празднование юбилея столь значительного по сроку, и прямо скажем, редкого для российских монастырей, привлекло внимание не только паломников, но и именитых попечителей, и благотворителей.
Вскоре удалось издать прекрасный фотоальбом с монастырскими видами. Благодаря его распространению Георгиевская обитель получила известность и обрела венценосных жертвователей и попечителей в лице самого Императора Александра III, Великих князей Российских, Короля и королевы Греции. Особое внимание благоукрашению обители выказывали ректор Петербургской Духовной академии епископ Выборгский Антоний (Вадковский), годом ранее рукоположивший отца Никандра во игумена, а также святой праведный Иоанн Кронштадтский и обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев и многие другие.
В ходе подготовки к торжествам насельники обители много потрудились над благоустройством обители[6]. Был приведен в порядок гостевой флигель, заново вымощены дворы, проложили две дороги к морю – как для путешествующих верхом, так и для пешеходов, обновив паломнический маршрут длиной 640 метров – около восьмисот каменных ступеней. Также отец настоятель направил особые усилия на восстановление археологических древностей монастыря. Были произведены раскопки древней пещерной церкви, которая, по известному преданию, существовала еще со времен апостольских. Во время раскопок было найдено 75 древних серебряных монет неизвестного происхождения и времени. Десять монет настоятель отправил в Таврическую епархию – половина монет попала в Таврическую Архивную комиссию, а другая – в один из музеев Санкт-Петербурга.
14 сентября 1891 года, в праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, началось монастырское торжество, возглавляемое епископом Таврическим и Симферопольским Мартинианом. Вначале была отслужена заупокойная лития о братии, ранее здесь подвизавшейся, и о всех геройски погибших во время Крымской кампании, поскольку Георгиевский монастырь и его насельники находились в самом центре боевых событий той беспримерной 11-и месячной обороны Севастополя.
Затем состоялась встреча принесенной из Мариуполя чудотворной иконы святого великомученика и Победоносца Георгия византийской работы XI–XII веков. Образ ранее принадлежал митрополиту Готскому и Кифайскому Игнатию (Газадини) († 1786) и после его кончины был передан в мариупольский Свято-Харалампиевский собор (ныне эта икона находится в постоянной экспозиции Национального художественного музея Украины в Киеве). Эту великую святыню, как и ковчежец с мощами святого равноапостольного князя Владимира из Херсонесского монастыря, с благоговением поместили в Крестовоздвиженский храм.
Следующий день начался Божественной Литургией, по окончании которой начался уникальный Крестный Ход по морю. Лодки с участниками подошли к Святоявленской скале, где, по легенде, греческими моряками была обретена чудотворная икона великомученика и Победоносца Георгия. После молебна у этого почитаемого места верующие поплыли в обратный путь. В обители всех ждала трапеза. Общее настроение прекрасно выразил министр внутренних дел, тайный советник Е.В. Богданович. Он отметил, что «праздник этот является уникальным событием не для одной Тавриды, а для всей необъятной Руси это праздник торжества из торжеств!».
Словом, монастырь в те сентябрьские дни пережил исключительный подъем. И последующие восемь лет игумен Никандр молитвенно созидал его благосостоятельное житие. В 1897 году на свои средства настоятель построил двухэтажный больничный корпус для насельников. Через год, 17 октября 1898 года, обитель посетила императорская чета – царь Николай II и царица Александра Федоровна. В присутствии Венценосных гостей епископ Никон (Софийский) в память о чудесном избавлении в 1891 году цесаревича Николая Александровича от покушения в Японии заложил Вознесенский храм. Этот величественный монастырский собор с двумя приделами во имя святителя Николая и великомученицы Александры задумывался как патронажный храм правящей царской фамилии. Тогда же императором было пожертвовано обители 3000 рублей.
К сожалению, дальнейшее служение отца Никандра сложилось не столь благополучно. Не секрет, что очень трудно без ущерба для души пройти испытание активным общением с миром, с его суетным и тлетворным духом и многочисленными соблазнами. Начались искушения и в жизни отца Никандра. Доброжелатели начали слать письма в Святейший Синод.
В 1899 году присланная для проверки Святейшим Синодом комиссия установила, что настоятель позволяет себе безотчетно расходовать монастырские средства, и недостаточно внимательно надзирает за образом жизни и поведением братии монастыря. Кроме того, было указано на «соблазнительный для братии и горожан характер отношений отца Никандра с некоей мещанкой Марией Сухоруковой, которая пользуясь его расположением позволяла себе вмешиваться в дела управления монастырским подворьем в Екатеринодаре» (ныне Краснодар), рядом с которым настоятель помог ей построить дом. Комиссия признала, что подобные поступки игумена Никандра негативно воздействуют на братию Георгиевского монастыря.
25 сентября 1899 года указом Московской Конторы Святейшего Правительствующего Синода игумен Никандр был уволен с должности настоятеля. Комиссия посчитала, что столь масштабные труды отца Никандра привели к большой усталости и имели нежелательные духовные последствия. Игумен Никандр был отправлен в годичный отпуск на богомолье и покаяние на Афонскую гору, а также в Иерусалим для поклонения святым местам, с последующим убытием «в состав братии Соловецкого монастыря».
В 1900 году было отмечено, что отец Никандр «еще не прибыл в Соловецкий монастырь и начальству неизвестно, где он сейчас находится». Есть информация, что вернулся он с богомолья лишь в 1902 году. Позже им были написаны мемуары, посвященные этому паломничеству.
Скончался игумен Никандр в родном Соловецком монастыре в 1909 году, в возрасте 70 лет и был погребен на монастырском кладбище.
Епископ МИТРОФАН (Баданин)
[1] Из дневника иеромонаха Никандра // Архангельские губернские ведомости. Архангельск, 1888. № 28. [2] Корольков Н.Ф. Трифоно-Печенгский монастырь… СПб., 1908. С. 43. [3] Воззвание о пожертвованиях на возобновляемый Печенгский монастырь // Архангельские епархиальные ведомости. Архангельск, 1886. №20. Октябрь. С. 15 [4] Корольков Н.Ф. Трифоно-Печенгский монастырь… СПб., 1908. С. 43. [5] Бертье-Делагард А.Л. К истории христианства в Крыму. Одесса, 1908. С. 9. [6] В ходе подготовки к празднованию были изготовлены памятные иконы металлической чеканки с последующей раскраской, с изображением «Чуда Георгия о змие». И вот уже в наше время, в 1998 году такая иконка чудесным образом была обретена в Мурманской области на берегу реки Варзуги после наводнения. Не признанная в собственность никем из жителей Варзуги, икона эта ныне находится в Афанасьевской церкви села.
Просмотров (313)
